Спасский дал характеристику руководителям омиев с таким уклоном, как будто они организовали эту партию сами, по своей инициативе:
«У омиев догматические интересы отступали на задний план. Эта партия состояла из людей, не ценивших догматические изыскания, видевших в точных формулах лишь повод к словопрениям. Это были епископы-политиканы. Ловкие в придворных интригах, обладавшие хорошим образованием, державшиеся свободных воззрений на предметы веры. Их единственная цель заключалась в том, чтобы создать краткую формулу, на которой могло бы сойтись большинство, и таким способом прекратить давнишние споры и борьбу – вот задача, какую ставили себе омии».
Партию омиев организовал Констанций, пожелав церковного мира, единомыслия. Епископы исполнили заказ (каприз) императора.
Все стали омиями – «старые ариане; надевшие овечью шкуру аномеи; многочисленные невольники на Западе и Востоке» (Карташев). Под «невольниками» Карташев подразумевает василиан, афанаситов.
Акакий Кесарийский, руководитель партии омиев, и Мелетий, креститель Златоуста, – единомышленники. Афанаситы ненавидят Акакия и обожают Мелетия. Если бы Акакий крестил Златоуста, они обожали бы Акакия и ненавидели бы Мелетия.
«Ученик и преемник первого церковного историка, Евсевия Кесарийского, гордившегося знанием всех его сочинений, епископ влиятельнейшей церкви на Востоке, изящный писатель, покровитель искусств и наук, Акакий, казалось, самой судьбой был приготовлен к великим делам в истории, но лживость нравственного характера и отсутствие убеждений сделали из него только образцового интригана, жертвовавшего всем ради минутного успеха. В Селевкии он защищал аномейство, в Константинополе стал омием, при Юлиане снова сделался аномеем, а при Иовиане признал единосущие» (Спасский).
Божественный Мелетий, которого афанаситы объявили своим святым, был одним из самых известных членов партии омиев. Случайный человек не стал бы главой Антиохийской столичной кафедры! Мелетий ничем не уступал Акакию способностью менять свои воззрения. «На большом соборе Селевкийском он был в группе Акакия и подписал крайнюю Акакиеву формулу» (Карташев). То есть признал, что Иисус – творение, создание, Отец и Сын различны, как небо и земля. Вместе с Акакием подписался под компромиссным символом веры: Сын подобен Отцу, – без объяснения, в чём это подобие, рождение Сына – недоступно для понимания. Затем Мелетий стал афанаситом, сторонником единосущия: Сын и Отец были всегда, Они – Бог.
О перемене воззрений Мелетия сообщил и Филосторгий: «Сей Мелетий первоначально исповедовал иносущие (учение ариан. – С. Ш.), присоединяясь к тогдашнему мнению императора, но, взойдя на Антиохийский престол, превратился в ревностного поборника единосущия» (Фотий, 5: 1).
Мелетий стал омием (членом партии власти), – и император Констанций назначил его главой Антиохийского патриархата.
Афанасит Василий Анкирский и арианин Аэций, руководители партий с разнополюсными воззрениями, были осуждены и сосланы решением Константинопольского собора (361). Аэция осудили, как автора аномейского учения. Василиан было низложено одиннадцать человек. Так как осудить их за веру было невозможно, ибо они подписали компромиссный Символ веры, «то придуманы были другие предлоги» (Спасский). Василия осудили за клевету на акакиан, несправедливое заключение акакиан в тюрьму, призыв к африканским церквам выступить против Акакия. Кирилла Иерусалимского, видного сторонника Василия, обвинили в том, что он «продал драгоценные ризы, подаренные Константином Великим иерусалимскому храму, которые потом оказались на плечах актрисы».
Карташев задался вопросом, почему Мелетий стал афанаситом? «Как же из этого последовательного „омия“ (и арианина. – С. Ш.) вышел столп Православия и председатель II Вселенского собора?» Акакий был епископом-политиканом, ловким интриганом, хамелеоном, лживым, безнравственным. А Мелетий переметнулся к афанаситам, потому что в его судьбе произошли «какие-то резкие и необъяснимые перемены».
Почему православные священники Томской епархии, зная о том, что Бог существует, отреклись от Бога?
«В декабре 1929 года отрёкся от сана священник С. С. Фёдоров, оставили служение диакон Пётр Руковишников и диакон С. Я. Шевлагин. В январе 1930 года появилось сообщение в газете „Красное знамя“ об отречении от сана священника М. Л. Попова. 6 февраля 1930 года снял с себя сан священник П. П. Тихонов. В феврале 1930 года отрёкся от своего служения псаломщик П. В. Способин. Сняли с себя сан диакон И. Д. Псарёв, священник А. Р. Дудкин из села Батурино. Многие священнослужители переходили на гражданскую работу и пытались скрыть свою принадлежность к Церкви» (М. В. Фаст, Н. П. Фаст25).
В их судьбе тоже произошли какие-то резкие перемены.
Священник Г. Г. Ярославов – расстрелян, псаломщик В. Ф. Мельников – десять лет концлагерей (село Тарбеево, 1929). Священник Г. Мелентьев – три года концлагерей (село Семилужное, 1929). Священник И. В. Копендюхин выслан вместе с семьёй в Туруханский край (село Мазалово, 1930). Священник Н. Н. Ильменников – расстрелян, псаломщик П. И. Осипов – 10 лет концлагерей (село Никольское, 1930). Священник П. К. Авров – расстрелян (село Бабарыкино, 1930). Священник Н. В. Коростелёв – расстрелян (село Успенка, 1931). Священник В. И. Доброхотов – расстрелян, церковный сторож В. Г. Юдинцев – пять лет концлагерей (село Пышкино-Троицкое, 1931).
«Самые кровавые репрессии начались в 1937 году, когда почти все священнослужители были расстреляны». Из 282 священнослужителей и прихожан арестованных в 1937 году расстреляно 276 человек. В Томской области не осталось ни одного действующего храма, ни одной зарегистрированной общины Православной церкви26.
Два аналогичных лживых утверждения: Мелетий и Акакий добровольно стали афанаситами; Спасский и Карташев добровольно стали арианами. Такое представить – невозможно! Мелетия и Акакия – принудили. Им – угрожали расправой (ссылкой).
Император Констанций объявил конкурс: главой Антиохийской кафедры станет тот, кто лучше других объяснит цитату из «Книги притчей Соломона» (8: 22): «Господь имел меня началом пути Своего, прежде созданий Своих».
Царь Соломон рассказал о мудрости Бога. По мнению афанаситов, еврей Соломон, подразумевал под мудростью Иисуса-Бога. Бога и Мудрость нельзя разделить. Вот почему Иисус – это Бог. По мнению ариан, Соломон подразумевал Иисуса-Ангела. Бог создал его самым первым – раньше всех тварей. А потом Они создали Вселенную.
Если христиане правы, тогда Соломон сам не понял, что написал. Он не подразумевал под мудростью ни Иисуса-Бога, ни Иисуса-Ангела. Бог создал Вселенную. Кто больше, могущественнее Бога? Нужно довериться Богу, жить по Его правилам. Соломон, требуя жить по правилам Бога, сослался на авторитет Бога, на Его мудрость!
Конкурентами Мелетия были ариане – Георгий Александрийский и Акакий Кесарийский. Мелетий, изложив своё понимание цитаты, отразил стремление императора к компромиссу, церковному миру: он отрицал исследования о Сыне, ни разу не упомянул слова «единосущный», «подобосущный». Императору понравилась конкурсная речь Мелетия. Он назначил его главой кафедры.
Афанаситы, канонизировав Мелетия, объявили о том, что «святой в момент конкурсной речи, не желая всё договаривать до конца, дополнял свои фразы ораторскими жестами. Когда он соединял и уравнивал три перста с мыслью ο богоравенстве Святой Троицы, от его знамения исходило сияние» (Карташев).
Конкурсная речь Мелетия – в изложении Димитрия27.
«Весь народ хотел точно знать, какого исповедания держится их новый архиепископ». Мелетий сказал честно, что Иисус – это Бог. Некий «архидиакон Антиохийской церкви, разделявший нечестивое учение Ария», замкнул своей рукой уста святого. Мелетий, лишенный возможности говорить, начал изъясняться жестами. «Сначала он показал три перста, изображая таким образом три лица Божества; пригнув два, он оставил один, показывая так единое в трёх Лицах Божество». Нечестивый архидиакон, отпустив уста святого, схватил его «за руку, которая так ясно изображала Троицу». Мелетий опять получил возможность говорить. И он опять сказал, что Иисус – это Бог!
Афанаситы, восхищенные находчивостью Мелетия, «громко восклицали, радовались»; ариане, смущённые и подавленные «стояли с поникшими головами» (Созомен, 4: 28).
Мелетий произнёс конкурсную речь в присутствии императора Констанция. Он никогда бы не утвердил Мелетия епископом Антиохии, если бы тот сказал, намекнул, что Иисус – это Бог! Сияние от рук Мелетия, борьба с архидиаконом – это откровенная ложь афанаситов. По мнению Карташева, афанаситы придумали красивую легенду.
4
Император Констанций, назначив Мелетия еписком Антиохии, вдруг низложил его через месяц за то, что он, по мнению Карташева, решил восстановить православие: «Мелетий сказал свою „дипломатическую“ выборную речь прямо ради взятия власти, с умыслом восстановить чистое православие». Конкурсная речь божественного Мелетия, крестителя Златоуста, была неискренняя. Он произнёс её с единственной целью – захватить власть.
